Храм Воскресения Христова (Спас на Крови) возводился по чертежам А. А. Парланда, который руководил всеми работами по строительству и оформлению здания с первого дня подписания проекта императором до освящения и открытия мемориального сооружения. Архитектор-строитель (так он именовался в официальных документах) являлся автором архитектурно-художественных решений как экстерьера, так и интерьера храма-памятника. И хотя в фондах Государственного музея-памятника «Исаакиевский собор» (так называется единый музейный комплекс, куда входит и Спас на Крови) не имеется на хранении чертежа дарохранительницы, подписанного Парландом, нет ни малейшего сомнения, что разработал проект священного сосуда для хранения Святых Даров, сам зодчий. Во-первых, именно архитекторы часто продумывали внешний облик важнейшего предмета алтарной утвари, который призван был стать неотъемлемой частью возводимого сооружения. Так, Огюст Монферран составил проект не только иконостаса, дверей и других деталей строения, но и дарохранительницы Исаакиевского собора, которая представляла собой уменьшенную копию здания. Во-вторых, в своём опубликованном в 1907 году «Кратком отчете о постройке храма Воскресения Христова, сооруженного на месте смертельного поранения в Бозе почившего императора Александра II» [1]. Парланд всегда указывал имя художника и место изготовления художественной детали. В разделе «Утварь, ризница и колокола» дарохранительницу он записал в перечень предметов под номером «1»: «наибольшего внимания заслуживают следующие предметы, преимущественно исполненные по рисункам архитектора-строителя, а именно: 1) Дарохранительница в виде куполообразной сени на колонках с арочками, выполненная на Екатеринбургской гранильной фабрике из темно-зеленой яшмы, с венчающими крестиками из дымчатого топаза, с пьедесталом из орлеца, с гробницей внутри из вызолоченнаго серебра» [2]. Из приведённого в Отчёте списка видно, что Парланд всегда уточняет, если вещь выполнена не по его эскизам, а, например, «по конкурсному рисунку, составленному центральным училищем рисования барона Штиглица», в котором Альфред Александрович обучал студентов искусству акварельной живописи, успешно совмещая архитектурную практику и преподавание. Поэтому из фразы «исполненные по рисункам архитектора-строителя, а именно: 1) дарохранительницы…» без дополнительного указания на имя следует сделать единственно возможный вывод о том, что Парланд и есть автор проекта главного алтарного предмета.

В Российском государственном историческом архиве сохранились отчётные документы, которые регулярно предоставлялись в Кабинет его императорского величества действительным статским советником В. В. Мостовенко, управляющим Императорской Екатеринбургской гранильной фабрикой (во время его отсутствия  ежемесячные ведомости подписывал смотритель фабрики А. Птухин). По ним можно проследить процесс по воплощению замысла Парланда в камне. Дата получения фабрикой заказа на изготовление дарохранительницы для строящегося храма Воскресения Христова в Санкт-Петербурге, — 9 сентября 1895 года (акт за № 11931) [3]. К работе приступили 1 декабря того же года, не прописав в документе предполагаемый срок завершения изделия. Мастера Екатеринбургской фабрики уже трудились над другим значимым заказом, полученным, как и дарохранительница, по Высочайшему повелению годом ранее. По акту от 29 сентября 1894 года за № 10786 на производстве должны были приступить к изготовлению двух клиросных киотов для храма. С 3 октября 1894 года начали вытачивать камни для них, окончить изделия по условиям предполагалось в 1900 году [5].

Начавшиеся в декабре 1895 года работы по изготовлению дарохранительницы уже в январе были остановлены до лета 1896 года. Фабрика была небольшим производством с вольнонаёмными рабочими. В штате состояли «чертежник (он же модельщик) - 1. Рабочих: резчиков - 12; шлифовальщиков - 18; полировщиков - 9; кузнецов - 2; токарей - 1; слесарей - 2; плотников - 2; пильщиков и сверловочников - 5; машинистов - 1; вспомогательных рабочих - 1; строгальщиков - 6; учеников - 2» [5]. Специальное оборудование тоже было наперечёт: «механизм, построенный в 1841 г.; механизм, построенный в 1849 г.; шлифовальная машина, построенная в 1858 году; пилы для разрезки камней, построенные в 1895 г. - 2 шт.» [6]. Кроме этого, ещё на фабрике имелись 2 пилы для разрезки камней «с натяжками» и несколько станков для обработки материалов (токарных, сверлильных, строгальных) [7]. Все силы мастеров и производственные мощности в 1896 году были заняты изготовлением изделий для экспонирования на всероссийской выставке в Нижнем Новгороде. Так, в январе была начата порезка, а в марте уже окончили шлифовку «барельэфа Государя Императора Николая II из разных яшм…стоимостью 300 рублей» [8]. Помимо скульптурного рельефа, изображающего монарха, «ящерицы из орской яшмы стоимостью 22 рубля» на выставку в Нижний Новгород с фабрики были отправлены восемь резных панно клиросных киотов созданных из разных камней и предназначенных для петербургского храма Воскресения Христова. Панно были самыми монументальными и дорогими экспонатами от фабрики: цена изделий составила «29.796 рублей 49 ¼ копеек» [9].

Трудоёмкая и тончайшая работа потребовала от мастеров полной отдачи времени, сил и квалификации. После участия Екатеринбургской гранильной фабрики во всероссийской выставке в июне месяце, работы по созданию дарохранительницы продолжились. С августа разрезали камни для алтарного предмета, с октября, помимо «разрезки камня», стали их обтачивать. На протяжении следующего 1897 года происходила «разрезка, обточка, порезка, приточка, шлифовка и полировка» камней для клиросных киотов, а для дарохранительницы — «разрезка и обточка» [10]. Несмотря на то, что работа над созданием сосуда для хранения Святых Даров только началась, о ней уже писали столичные издания. Возведение храма Воскресения на Екатерининском канале было значимым событием для горожан, поэтому историю его строительства постоянно освещали петербуржские газеты и журналы. Крупный заказ, полученный Екатеринбургской фабрикой, также не остался незамеченным. 27 июля 1897 года в еженедельном приложении к журналу «Зодчий», издаваемому Императорским Санкт-Петербургским Обществом архитекторов, писали: «Внутри храма будет воздвигнут высокий, около 5 сажень шатер. Он весь выточен из николаевской яшмы, открытой в 1896 году управляющим Императорской гранильною фабрикою В. В. Мостовенко и служащим г. Шалимовым. Яшма эта очень красивая и прекрасно полируется. Шатер поддерживается четырьмя колоннами из волнистой яшмы. Колонны из орской яшмы приготовлены для клиросных иконостасов, которые заказаны для того же храма. Одна из колонн уже приготовлена гранильной фабрикой, и нужно ее видеть, чтобы оценить всю тонкость и художественность работы. Тонкая резьба украшает эту колонку, разныя украшения и выступы отделаны необыкновенно тщательно и изящно. Панно (киоты приготовляются для двух клиросных иконостасов) из орской яшмы на фоне железистой яшмы также очень красивы; часть их отправлена в Стокгольм на выставку. Гребешки и кресты будут выточены из ушкульской яшмы. Вся эта грандиозная работа должна быть закончена в 1901 году. Затем, екатеринбургской гранильной фабрикой готовится дарохранительница для храма Воскресения. Низ ея будет выточен из орлеца, а верхняя часть – из разнаго рода яшмы. Работа эта является также грандиозною и потребует много внимания и кропотливого труда, но зато сооружение выйдет замечательно красивым» [11]. Интересно, что на фабрике заказ за № 13087 на изготовление сени получили 28 октября 1896 года, но ещё не приступили к его выполнению: в отчётной документации за 1897 год нет упоминания о  шатре, призванного выделить место смертельного ранения Александра II в отдельный мемориал внутри церкви. Информацию о заказанной уральскому предприятию сени, журналист мог получить от самого Парланда. Альфред Александрович являлся членом Императорского Санкт-Петербургского Общества архитекторов и с удовольствием знакомил петербуржцев со своими планами: давал пояснения журналистам, водил экскурсии специалистов по стройке, а с 1892 года в специальном помещении рядом с сооружаемым зданием выставлялась на всеобщее обозрение большая модель церкви.

В 1898 году мастера Екатеринбургской фабрики трудились исключительно над изготовлением трёх заказов для храма Воскресения Христова; карты Франции, выполняемой из разных цветных камней и предназначенной для демонстрации на Парижской выставке 1900 года; и пасхальных яиц, создаваемых из орлеца и разных видов яшмы по предписанию императора. Все остальные работы по созданию подсвечников, ваз, чаш с пьедесталами, чернильниц и пр. были остановлены. До лета 1898 года для дарохранительницы велась только «обточка», с июня — «разрезка, обточка, порезка и шлифовка», а в декабре осталась «порезка и шлифовка» [12]. В документах управляющий не указывал, какая именно деталь производилась в отчётный период. Так, выточенную и окончательно отшлифованную колонку из яшмы откладывали и приступали к следующей опоре дарохранительницы. В ведомостях же опять записывали те же производственные действия. Одинаковый характер работ сохранился на протяжении нескольких последующих лет. Основное внимание уделялось более масштабным по своим размерам по сравнению с дарохранительницей клиросным киотам и сени. Так, у клиросных киотов была «высота 4 аршина, ширина 6 аршин», а дарохранительница имела в высоту «1 аршин 9 ¾ вершка, в основание — 11  ¼ вершков». Сроки исполнения киотов и шатровой сени переносились. В отчётных ведомостях фабрики за 1903 год был указан новый срок их выполнения — 1904. К этому времени с Колыванской фабрики уже доставили в двадцати одном деревянном ящике части каменных оснований киотов в количестве «71 штука». К 1903 году сумма затрат на материалы и работы по созданию дарохранительницы составила 8321 рубль 95 копеек [13]. В течение всего 1903 года предмет для алтаря храма Воскресения Христова не изготавливался вовсе: силы екатеринбургских мастеров были брошены на «разрезку, обточку, приточку, шлифовка и полировку» киотов и сени [14]. Помимо них и пасхальных яиц из орлеца и разных яшм никакие изделия не производились: каменные чаши, вазы, чарки, бювары и другие заказы в этот год «работою не производились». В следующем году ситуация осталась такой же. Но срок доставки в Санкт-Петербург готовых изделий был изменён снова. Правда, отдельные части клиросных киотов были отправлены в столицу, но не в Комиссию по сооружению храма Воскресения Христова, а на Первую Международную художественно-промышленную выставку изделий из металла и камня. Значимая для всей отрасли выставка проходила в Пассаже на Невском проспекте в период с 2 декабря 1903 по 15 февраля 1904 года. Для демонстрации достижений в области создания высокохудожественных произведений искусства из камня екатеринбургскими гранильщиками были отобраны помимо оконченных изделий (семнадцать редких образцов камней) и неоконченные предметы: «1. Резных панно от клиросных иконостасов, 9 штук [15]. 2. Колонн от иконостасов, 2 штуки» [16].

 
Части иконостаса храма Воскресения Христова по эскизам А. А. Парланда экспонируются как образцы работ Екатеринбургской гранильной фабрики в русском отделе Первой Международной художественно-промышленной выставки изделий из металла и камня. 1904
Декабрь 1903 г. – февраль 1904 г.
Чёрно-белая фотография ателье Буллы
Фото Первая Международная художественно-промышленная выставка изделий из металла и камня в Пассаже

В 1905 году работы по вытачиванию частей дарохранительницы продолжились. В ведомости о работах по фабрике за январь 1906 год всем изделиям для храма Воскресения прописали предполагаемый срок окончания работ – 1906 год. Все остальные заказы (кроме пасхальных яиц) отложили, и на протяжении всех месяцев происходила «обточка, приточка, порезка, шлифовка и полировка» отдельных архитектурных элементов дарохранительницы, киотов и сени. В результате интенсивной работы екатеринбургских мастеров в августе киоты были «работою окончены» [17]. Но в ноябре месяце пришлось опять вернуться к их доработке, без указания в отчётах срока выполнения заказа. И хотя работы по созданию каменного предмета для алтаря не прекращались, к сроку его также не успели закончить: в декабре прописали новую дату отправки в Санкт-Петербург—1907 год. В 1906 году с Императорской Екатеринбургской гранильной фабрики были отправлены по Пермской железной дороге в Комиссию по сооружению храма Воскресения Христова нижние основания клиросных киотов, выполненные на Колыванском шлифовальном предприятии.

Екатеринбургская фабрика несла ответственность не только за изготовление, но и за перевозку и установку на месте изделий, принятых к исполнению. Поэтому помимо деревянных ящиков с каменными основаниями, было отослано «материалов и инструментов на сумму 360 рубля 96 копеек» [18].

В следующем году все изделия для храма Воскресения Христова были окончены. Таким образом, история изготовления дарохранительницы  тесно связана с двумя другими важными заказами для храма-памятника. Как и священный сосуд, киоты и сень должны были быть созданы к намеченной дате освящения собора. Естественно, мастера больше времени затрачивали на масштабные по размерам каменные изделия, прерывая работу по вытачиванию дарохранительницы. В итоге, предмет алтарной утвари изготавливался по времени столько же, сколько и киоты — двенадцать лет! По документам фабрики 14 марта «оконченная работою дарохранительница из разных камней 1 штука, на сумму 17.274 р. 77 к.» была отправлена в столицу. Стоимость киотов составила «210.494 р. 71 ¼ к.» [19]. Для ориентира (чтобы понимать в 2021 году, насколько велика эта сумма): на основании Высочайше утверждённого штата из Кабинета Его Императорского Величества в 1907 году было ассигновано на жалованье управляющему Екатеринбургской фабрикой 3000 рублей в год, смотрителю -1000  рублей, а рабочим и служащим 14.690 рублей (исходя из того, что сотрудниками состояли 60 рабочих и 2 ученика, средняя зарплата составляла 20 рублей в месяц) [20].

Дарохранительница была тщательно упакована и застрахована. Отдельно были упакованы кресты для её наверший, выполненные из гранёных топазов, так как они могли повредиться при транспортировке. Их уже на месте установили рабочие фабрики, которые вместе с управляющим приехали к месту строительства храма-памятника (поблизости для них была нанята квартира). Из счетов фабрики видно, что изделие уральских мастеров сразу не было размещено в строящемся храме, а отправлено вместе с фотографиями киотов в Александровский дворец (Царское Село) [21], где в это время проживал вместе с семьёй  Николай II. По всей видимости, монарх захотел обозреть важный предмет алтарной утвари, так как он держал под личным надзором оформление мемориальной церкви в центре столицы, призванной увековечить имя, дела и мученическую кончину его деда, императора Александра II. Парланд подчинял этой идее каждую архитектурную деталь, ей руководствовался и при выборе материалов. И дарохранительница соответствует общему архитектурно-художественному решению интерьера мемориального памятника. Архитектор разработал простой по своей общей архитектуре проект каменной дарохранительницы для главного алтаря из разных сибирских камней: шатёр, опирающийся на шесть гранёных колонок из серо-зелёной яшмы, установлен на круглом основании из розового уральского орлеца. Выбор материала не случаен (эти камни использованы и в сени, и в киотах): именно из них выполнены надгробия Александра II и его супруги. Как отмечал сам автор, описывая сень в своём Отчете, «все архитектурные части…из зелёно-волнистой яшмы (саркофаг Александра II)….детали из орлеца (саркофаг Императрицы Марии Александровны)». И ниже Парланд записал, что работу по изготовлению дарохранительницы (как и сени и клиросных киотов) оплатил император: «Всемилостивейшия царския приношения в храм Воскресения этим не закончились. К ним прибавились ещё: тончайшей работы дарохранительница из яшмы различных зелёных тонов на пьедестале из орлеца…»[22]. Наименование минерала «орлец», как местное название добывавшегося вблизи Екатеринбурга полезного ископаемого, прочно вошло в официальные документы и использовалось везде, несмотря на то, что уже почти девяносто лет в Европе этот материал называли исключительно «родонитом» (от древне-греческого ῥόδον «роза») — розовым камнем. Во избежание путаницы в некоторых изданиях начала XX века приводились несколько названий полудрагоценного камня. Так, в популярном еженедельном журнале «Нива» в статье, посвящённой освящению храма Воскресения Христова 19 августа 1907 года, для читателей давались пояснения к «драгоценному розовому орлецу»: «Орлец или родонит, рубиновый шпат – кремнекислый марганец» [23].

Дарохранительница храма Воскресения Христова по проекту А. А. Парланда
1895–1907
Калканская яшма, орлец  
Высота–108 см, диаметр–55 см
Государственный Русский музей

Дарохранительница выдержана, как и само здание церкви и её другие архитектурные части (иконостас, сень), в русском стиле XVII века. Прежде всего, обращает на себя роскошное обрамление барабана священного ковчега: полукруглые и килевидные ажурные кокошники, – заимствованный приём декоративного оформления куполов из русского зодчества XVI—XVII веков. Изумляют мастерски выточенные барельефы, расположенные на безупречно отшлифованной глади поверхностей верхнего ряда кокошников. Тщательно выполненные орнаменты с причудливыми листьями, которые полностью покрывают тяги кокошников, полукруглые плоскости шатрового завершения дарохранительницы и поясок у основания купола, являются сильнейшим декоративным акцентом алтарного предмета и образцом обработки яшмы. Венчает шатёр куполок, имитирующий лемеховую кровлю глав деревянных русских церквей. Чешуйки из яшмы повторяют изогнутые в форме лопатки элементы куполов, напоминающих черепицу. Обычно дарохранительницы выполняли из других материалов (дерева, металла) и решение Парланда об изготовлении богослужебного предмета из камня свидетельствует о вере архитектора в профессионализм екатеринбургских камнерезов. Решение Парланда — простой в пространственном отношении предмет оформить богатой орнаментацией, — не только позволил уральским мастерам раскрыть свойства камня и применить в полной силе своё виртуозное искусство изготавливать роскошные резные декоративно-прикладные предметы, но и создать единый архитектурный ансамбль: киоты, сень, дарохранительница. Таким образом, камнерезы Императорской Екатеринбургской гранильной фабрики сумели воплотить замыслы талантливого архитектора и выточить из яшмы и орлеца подлинные произведения искусства конца XIX—начала XX вв., которые до сегодняшнего дня служат образцом искусного владения техникой обработки цветного камня. 

В начале XX века был создан памятник графического искусства — Альбом рисунков, изображающих изделия Екатеринбургской гранильной фабрики. Для него были отобраны лучшие примеры обработки камня. Свидетельством признания современниками блестящего исполнения дарохранительницы храма Воскресения Христова стало размещение на двух листах (из двадцати четырёх) её изображения, выполненного художником В. Е. Дмитриевым.

 
Изображение дарохранительницы, выполненной на Екатеринбургской гранильной фабрике для храма Воскресения Христова
Лист из Альбома Екатеринбургской гранильной фабрики
80 х 69; 98 х 70 см
Музей истории камнерезного и ювелирного искусства, Екатеринбург

В настоящее время дарохранительница не располагается на предназначенном для неё месте – на престоле в алтаре Спаса на Крови. Но она сохранилась. В процессе работы автором над статьёй было обнаружено, что в 30-е годы XX века специалисты отобрали дарохранительницу как один из ценнейших предметов храма Воскресения Христова (Спаса на Крови) для хранения в фондах Государственного Русского музея. Таким образом, сложность обработки алтарного предмета и признание вклада уральских ремесленников в развитие русского камнерезного и ювелирного искусства было подтверждено искусствоведами и в XX веке. Автор обратился к коллегам Русского музея, и для данной статьи они предоставили цифровое изображение дарохранительницы, фиксирующее её современное состояние. К сожалению, кресты из дымчатого топаза были утрачены. Реставраторы музея бережно воссоздали их из похожего на топаз минерала и подарили предмету искусства новую жизнь. 

Толмачева Наталия Юрьевна,
кандидат искусствоведения,
старший научный сотрудник Государственного музея-памятника «Исаакиевский собор»

 
Автор выражает признательность за предоставленные изображения руководителям и сотрудникам Государственного Русского музея и Музея истории камнерезного и ювелирного искусства  (Екатеринбург).

Источники
1. А. А. Парланд. Краткий отчет о постройке храма Воскресения Христова, сооруженного на месте смертельного поранения в Бозе почившего императора Александра II. СПб: Типография «Товарищество Р. Голике и А. Вильборг», 1907.
2. Там же. С. 15.
3. РГИА. Ф. 468. Оп. 23. Д. 1373. Дело Кабинета Его Императорского Величества Земельно-заводского отдела. С ведомостями о работах Екатеринбургской гранильной фабрики за 1898 год. Л. 10.
4. Там же.
5. РГИА. Ф. 468. Оп. 44. Д. 715. Отчет Императорской Екатеринбургской гранильной фабрики за 1902 год. Л. 1.
6. РГИА. Ф. 468. Оп. 22. Д. 585. Отчет Императорской Екатеринбургской гранильной фабрики за 1906 год. Л. 37.
7. РГИА. Ф. 468. Оп. 22. Д. 606. Книга на записку казенного имущества Императорской Екатеринбургской гранильной фабрики на 1907 год. Л. 4.
8. РГИА. Ф. 468. Оп. 23. Д. 417. Дело кабинета Его Императорского Величества Земельно-заводского отдела. С ведомостями Екатеринбургской гранильной фабрики о состоянии сумм и о работах за 1896 год. Л. 24.
9. Там же. Л. 39.
10. РГИА. Ф.  468. Оп. 23. Д. 1311. Дело Кабинета Его Императорского Величества Земельно-заводского отдела. С ведомостями о работах Екатеринбургской гранильной фабрики за 1897 год.
11. Неделя строителя. 1897. № 30 С. 162.  
12. РГИА. Ф. 468. Оп. 23. Д. 1373. Дело Кабинета Его Императорского Величества Земельно-заводского отдела. С ведомостями о работах Екатеринбургской гранильной фабрики за 1898 год.
13. РГИА. Ф. 468. Оп. 44. Д. 715. Отчет Императорской Екатеринбургской гранильной фабрики за 1902 год. Л. 21.
14. РГИА. Ф. 468. Оп. 24. Д. 1697. Дело Кабинета Его Императорского Величества Земельно-заводского отдела. С ведомостями о работах по Екатеринбургской гранильной фабрике за 1903 год.
15. Клиросные киоты назывались в документах фабрики клиросными иконостасами.
16. РГИА.  Ф. 468. Оп. 22. Д. 477 .Отчет Императорской Екатеринбургской гранильной фабрики за 1904 год. Л. 38.
17. РГИА. Ф. 468. Оп. 24. Д. 1957. Дело Кабинета Его Императорского Величества Земельно-заводского отдела. С ведомостями о работах по Екатеринбургской гранильной фабрике за 1906 год. Л. 74.
18. РГИА. Ф. 468. Оп. 22. Д. 585. Отчет Императорской Екатеринбургской гранильной фабрики за 1906 год. Л. 45.
19. РГИА. Ф. 468. О. 22 Д. 605. Книга на записку оконченных изделий Императорской Екатеринбургской гранильной фабрики на 1907 год. Л. 4.
20. РГИА. Ф. 468. Оп. 24. Д. 2033. Дело Кабинета Его Императорскаго Величества, Земельно-Заводскаго отдела. Об ассигновании сумм на  действие Екатеринбургской гранильной  фабрики на 1907 год. Л. 9.
21. РГИА. Ф. 468. Оп. 22. Д. 600. Отчет Императорской Екатеринбургской гранильной фабрики за 1907 год. Л. 45—46.
22. А. А. Парланд. Указ. соч. Л. 12.
23. Нива. 1907. № 36. 8 сентября. С. 596.